Корчмы... Дороги... Лира за спиною...
В годах Христовых - бедным школяром...
Идут ли дни и ночи чередою,
Повсюду мне любовь, и стол, и дом.
А в торбе за спиной слова - не ново, -
Для песен клетка, соль, фонарь-ночник,
Табак и нож, и вышитый суровый
За годы не протершийся рушник.
И горьких шуток воз везу без лени -
Любой садись, отдам и не совру,
Я утираюсь полотенцем в сенях,
А не дадут, обсохну на ветру.
Под каждым деревом домашним светит светом,
И я прохожим мед сплавляю свой,
Поля, леса с неровным силуэтом
И стаи воронья над головой.
Перун смеется, плачет и тоскует,
С кустов рвет ветер одинокий лист,
И на щеках застыли поцелуи,
В устах зажатых - соловьиный свист.
В глазах, мир отражая, как в оконце,
Земля моя встает передо мной,
Высокая и чистая, как солнце,
Чистейшая, без пятен день-деньской,
Раскованная, добрая, святая,
Изведанная, как отцов поля,
И каждый день все более родная,
Что боги дали, даже не друзья.
По ней иду я с ранних зорь устало,
Деревья глажу, как на алтаре,
Чтоб каждый вечер на закате алом
Журавль колодца видеть во дворе
И под стрехою сесть, что пахнет дымом,
К которой прикипел могучий дуб,
И песней отвечать хозяйкам милым
За горький хмель и трепет томных губ,
Желанных, словно жнивеньское лето,
И преданных, как отчие поля.
Глядят девчата, сердцем взгляд согретый
И близкий, как родимая земля,
Как нежность женских рук надежных,
Что гладят ласково лихие кудри мне...
Корчмы дорог, раскиданные стежки
По всей моей озерной стороне.
И что мне те, кто за высокой брамой, -
Нелюбых окон жаждущая муть, -
Что в ночь глядят и шамкают губами
И думают, что могут жизнь свернуть?
Что мне они, когда, как дар единый,
За песню сердца, что несу в корчму,
Мне ало гроздья светятся рябины,
Не ведаю, за что и почему.
Когда за простенький припев, тоскуя,
Во всех домах, в моих родных краях
Меня всё, кажется, здесь нежит и целует
Земля моя, родимая моя.
Когда она, Любовь, руками божьими
Везде лихие гладит кудри мне.
Корчмы, дороги, стежки осторожные
По всей моей озерной стороне.
1969