epub

Адам Мицкевич

Рыбка

Баллада
(Из народной песни)

Село покинув родное,

Бежит девица с пригорка;

Распались косы волною,

Рыдает горько-прегорько.

 

Сбежала на луговину,

Где речка льется неспешно,

И, руки белые вскинув,

Зовет она безутешно:

 

«Красавицы водяные,

Любезные свитезянки!

Узнайте, сестры родные,

О горе бедной селянки!

 

Я верно любила пана,

И пан твердил мне, что любит,

Теперь икая желанна, -

Он Кшисю бедную губит.

 

Живи же, неблагодарный,

С своею знатной женою,

Но только не смей, коварный,

Глумиться здесь надо мною!

 

Ох, как несносно томиться

Обманутой, нелюбимой!

Меня примите, сестрицы;

Но сын мой... сын мой родимый!..»

 

Так молвив, вновь зарыдала,

Ломает руки в кручине,

И в омут с берега пала,

И скрылась в водной пучине.

 

А там, за лесом, огнями

Сверкает ярко усадьба;

Там пан пирует с гостями,

Идет веселая свадьба.

 

Вдруг, музыку заглушая,

Дитя заплакало тонко;

Старик, к груди прижимая,

Несет из чащи ребенка.

 

К реке идет торопливо,

Туда, где тесной гурьбою

Стоят зеленые ивы,

Сплетясь шатром над рекою.

 

И став под сенью ветвистой,

И плачет, и призывает:

«Ах, Кшися, мне отзовись ты!

Кто дитятко приласкает?»

 

«В реке лежит мое тело, -

Чуть слышен отклик средь ночи, -

От стужи вся онемела,

Песком засыпало очи;

 

Меня по острым каменьям

Несут жестокие волны;

Питаюсь горьким кореньем,

Росой уста мои полны».

 

Но старый в сени ветвистой

По-прежнему призывает:

«Ах, Кшися, мне отзовись ты!

Кто дитятко приласкает?»

 

И что-то вдруг шевельнулось

В воде - легонько, не шибко -

Волна о берег плеснулась,

И кверху выплыла рыбка.

 

Собой совсем невеличка,

Скользит по отмели белой, -

Так выскользает плотичка

Из-под руки неумелой.

 

Спина в сверкающих блестках.

Бока - багряной окраски,

Головка точно наперсток,

Как бисер - быстрые глазки.

 

И вдруг чешуйки раскрылись,

Девичий облик являя, -

И косы вновь распустились,

И грудь видна молодая.

 

На щечках - алые розы...

Камыш раздвинув руками,

Туда, где клонятся лозы,

Плывет, взмахнув плавниками.

 

И, на руки взяв ребенка,

К груди прижала родимой

И вдруг запела так звонко:

«Люли-люли, мой любимый!..»

 

Затих ребенок, довольный;

На сук повесила зыбку -

И вновь кидается в волны

И превращается в рыбку.

 

Оделась вновь чешуею,

Совсем как было вначале;

Плеснула - и над водою,

Кипя, круги побежали...

 

И к ночи и спозаранку, -

Лишь старый сойдет в долину, -

Являлася свитезянка,

Кормила милого сына.

 

Но раз, в урочную пору,

Никто к реке не явился.

Уже и сумерки скоро -

Нет старого! Где ж он скрылся?

 

Не мог он тропкой лесною

К тому пройти закоулку:

Сам пан с своею женою

Пошел туда на прогулку.

 

Сидит старик под ветвями

И ждет; ему непонятно:

Часы бегут за часами, -

Не видно пана обратно!

 

Ладонью глаз прикрывая

И щурясь, смотрит он зорко:

Жара свалила дневная,

Горит вечерняя зорька.

 

И лишь когда потемнело

И звезды вышли ночные,

Старик подкрался несмело,

Глядит в просторы речные.

 

О господи! Что за чудо?

Все дивно переменилось:

Песчаные рвы повсюду,

Где прежде речка струилась.

 

Лишь клочья одежды рваной

Валяются где попало.

Ни пани нету, ни пана -

Как будто и не бывало!

 

А там, где речка бежала, -

Большая глыба чернела

И странно напоминала

Два человеческих тела.

 

Застыл старик в изумленье,

Не может вымолвить слова;

Искал в уме объясненья

И не нашел никакого!

 

Позвал он: «Кшися, эй, Кшися!»

Лишь эхо вторит ответно;

Но ни в долине, ни в выси

Живой души не приметно.

 

Взглянул на ров, на каменья,

Пот вытер бледной рукою

И, словно бы в подтвержденье,

Кивнул седой головою.

 

Взял на руки он малютку,

Творя молитву невнятно, -

И вдруг, осклабившись жутко,

Заторопился обратно.

 

[1820]

 



Пераклад: Борис Турганов