Я доживаю век
ни валко и ни шатко,
Дописываю вдрызг
последнюю главу.
Скажи сто раз «халва»,
во рту не станет сладко,
А я сто раз твержу:
— Живу! — и я живу.
А я живу назло
пословице и слухам,
И буду жить, хотя б
перевернулся свет.
Внимание свое
дарю я молодухам,
Эх, если бы его
я получал в ответ!
А, впрочем, наплевать,
что жизнью я отколот
От вздохов при луне,
от пиршества ее.
Достаточно того,
что был я ярко-молод,
Был многими любим —
и это не вранье.
Я отлюбил свое,
лишь жизнь люблю отныне,
Взаимно или нет,
но с каждым днем сильней.
Я покорял любовь,
был на ее вершине,
Но спуск всегда трудней,
чем восхожденье к ней.
Приятно сквозь года
идти всё прямо, прямо,
Творить и создавать,
как в сказке, наяву.
И к счастью или нет,
я человек упрямый,
Чем повторять «халва»,
скажу сто раз: «Живу!»