Лишь у постели умирающего брата
В известном утвердился разум мой:
О до чего же наша жизнь богата,
Ничем иным, а жизнею самой.
Какое это горе быть во власти
Болезни, что сулит нам рай иль ад.
Какое это истинное счастье,
Встать и пойти, куда глаза глядят.
Брат умирал мучительно, в сознаньи,
Всё понимая — жить не суждено.
И не сказал последнего желанья,
Он знал, что не исполнится оно.