Зимою и летом, в жару и ненастье
Рыбак добывает рыбацкое счастье.
Он варит перловку с картошкой и манкой,
Колдует, потеет, хитрит над приманкой.
Для запаха — масло, для прочности — ваты.
Улов, без сомнения, будет богатый.
А вот и река, камыши и затока,
Заря, как невеста, светла, краснощека.
О, трепет азарта, предчувствие муки!
Держитесь, лещи! Осторожнее, щуки!..
Заброшены уды, отброшены шутки,
Дрожат поплавки, насторожены, чутки,
Глаза не мигают, ссутулились плечи,
А сердце трясется, как хвостик овечий.
Но время летит — ни единой поклевки,
Червяк не прельщает и запах перловки.
Грустит поплавок, и другой сиротливый —
Ну хоть бы пескарь или ершик сопливый.
Измучилось сердце, душа наизнанку,
И — ну ее! В реку бросает он банку.
К чему теперь эти приманки, приправки?
— Хватайте, пируйте, давитесь, малявки...
Рыбацкое счастье, ты так непонятно,
И кажется мукой дорога обратно.
И все же в конце ожидает награда,
Ведь дома жена и любимые чада,
И возгласы: — Папа! И шепот: — Желанный!
А это приятней перловки и манны.
1968 г.