Нашим путям не сойтись, вероятно, моя дорогая:
Затонули они далеко - и один, и другой...
Ты узнаешь по песне, что в звонком огне догорает
И весеннее сердце хранит от тюремной печали глухой.
Без меня, молодая, иди, - пусть березы над нами не плачут
И на сердце твое не роняют пронзительно грусть,
Разве можно тужить, что дороги уходят иначе
В бесконечный простор, поделив боль души как-нибудь?
Распрощался со многим, с весной, но нельзя только с нашей.
Как, скажи, без нее мне дожить до последних минут?
Помню: встретили как-то с тобой мы шиповник опавший,
Но глаза расцвели, вспыхнув красками, как изумруд.
Хоть шиповник отцвел - и давно, но осталась непрошено радость:
Лепестки сохраняют полуденный цвет хрусталя,
Пронесу через жизнь, не подвластно ни бурям, ни граду,
Чтобы сердце теплело, приветливо зрели поля.
А как стежка моя за высокой стеной оборвется,
На решетках крылом опадет окровавленный флаг,
Ты взгляни, дорогая, тепло, если вдруг доведется,
С приграничной дороги весны - на метелистый шлях...
Будет песня, как жаворонок, звенеть над полями,
Прилетит и к тебе - сироту ты прими веселей...
Теплой пахарской щедрой ладонью мы жизнь разбросали,
Чтобы весны цвели для людей и на этой несчастной земле.
1936